Тысячи жертв от ее руки пали,
И слуги ее детей убивали.
Голод, болезни в округе, проклятья,
Неугодных убирала заклятьем.
Нагло зло творила у всех на виду,
На родную деревню слала беду
И словно ветер носилась по полю,
Лишая людей свободы и воли.
Царица разбоя, подруга несчастья,
Ведьму терпеть не могли больше власти.
Огонь, серебро, в ущелье ловушка...
Пусть в темном подвале ей будет душно.
В полдень на казнь шел народ поглазеть,
На площадь везли железную клеть...
Колдунью поймали, толпа ликовала,
Кричала: "Ура" и камни бросала.
Дикая кошка металась по клети,
Тело ее истязали плетью.
Руки тянулись сквозь прутья к убийце,
Всюду виднелись жестокие лица...
К костру подвели, она хохотала,
Нежное пламя ее обнимало,
Ведьма сгорала, не чувствуя боли...
Та казнь была Бога Господа воля.
4 декабря 2006
AS
И слуги ее детей убивали.
Голод, болезни в округе, проклятья,
Неугодных убирала заклятьем.
Нагло зло творила у всех на виду,
На родную деревню слала беду
И словно ветер носилась по полю,
Лишая людей свободы и воли.
Царица разбоя, подруга несчастья,
Ведьму терпеть не могли больше власти.
Огонь, серебро, в ущелье ловушка...
Пусть в темном подвале ей будет душно.
В полдень на казнь шел народ поглазеть,
На площадь везли железную клеть...
Колдунью поймали, толпа ликовала,
Кричала: "Ура" и камни бросала.
Дикая кошка металась по клети,
Тело ее истязали плетью.
Руки тянулись сквозь прутья к убийце,
Всюду виднелись жестокие лица...
К костру подвели, она хохотала,
Нежное пламя ее обнимало,
Ведьма сгорала, не чувствуя боли...
Та казнь была Бога Господа воля.
4 декабря 2006
AS